Историю прислал Есельсон Семён Борисович

С детства я знал, что мой дедушка, мамин папа был на войне врачом и пропал без вес-ти в 41-м. Помню воспоминания мамы и бабушки о том, что 21 июня 1941 у них дома со-бралась большая компания, обсуждали Заявление ТАСС о том, что войны не будет, а дедушка всех убеждал, что будет, так как шёл большой призыв, и всех призывников отправ-ляли в западные округа.

Дедушка пошёл в армию добровольцем 23 июня, на следующий день после начала войны (ему было в ту пору 46 лет) и его тотчас призвали, так как он имел уже большой опыт и первой мировой, и гражданской, и работы врачом в условиях «близких к боевым» - на подъёме Голодной степи. Готовился он и к отправке добровольцем-военным врачом в Испанию, но не успел.

Помню бабушкин рассказ о том, как они были с дедушкой врачами в Цимле во време-на коллективизации. На дедушку как-то донёс санитар о том, что он оказал медицинскую помощь дочери кулака, и дедушку вызвали в районное НКВД. На вопросы там он отвечал, что при получении диплома врача давал клятву Гиппократа, обязан её соблюдать и будет её соблюдать –  лечить больных, независимо от их социального происхождения. Дедушку отпустили.

Помню, в 50-е – начале 60-х мы регулярно ходили с бабушкой в военкомат, где ба-бушка получала ответ о том, что никакой информации о дедушке нет. Помню рассказ о том, что в 1946 г. в центре Ростова, на Большой Садовой бабушка встретила врача, кото-рый в 1941 служил вместе с дедушкой в одном госпитале. Он рассказал, что они попали в окружение, армия уходила, а в госпитале было много тяжелораненых. Нужно было ре-шать, что делать. Часть медперсонала приняла решение уходить вместе с армией. Дедуш-ка решил остаться с ранеными. По словам этого врача, он говорил дедушке : «Сёма, надо уходить, пропадём, все равно немцы придут, раненых всех перестреляют - а дедушка от-вечал, - даже если перестреляют, то люди до последней своей минуты не будут брошен-ными. Я давал клятву Гиппократа. Остаюсь. И будь что будет». Дело было на Украине, в сентябре 1941 года. Бабушка в момент встречи  растерялась и не спросила, где именно  это происходило, а потом не могла этого врача найти – наверное, приезжал откуда-то в Ростов повидаться со знакомыми или родственниками.  С тех пор так ничего и не стало известно ни о судьбе дедушки, ни о судьбе госпиталя.

В 1983 году бабушка умерла. А в 1995 начал себя широко рекламировать Архив Ми-нистерства Обороны, что находится в Подольске. Родители туда написали и из получен-ного ответа поняли, что надо писать дальше, в Военно-Медицинский Архив в Санкт-Петербург. Написали. Но им ничего не ответили.

В 2000 году судьба меня привела в Санкт-Петербург, и я зашёл в Военно-Медицинский Архив. Выяснилось, что в 90-е они не отвечали на письма, потому что Ар-хиву не выделялось денег на конверты. Я оставил им конверты. И вскоре начал получать оттуда ответы. Выяснилось, что дедушка служил в 67-м подвижном полевом госпитале, приписанном к 26 армии Юго-Западного фронта. Это была одна из тех армий, что попали в окружение после падения Киева. И это была единственная армия, которой удалось вый-ти из окружения. Удалось узнать и список мест дислокации госпиталя в 1941-м.

С тех пор я всякий раз, как подворачивался контракт на работу на Украине, немедлен-но соглашался.  В 2002 – м, в апреле, произошло одно из самых поразительных событий в моей жизни. Я ехал в поезде из Днепропетровска в Минск. Сел в поезд ночью. Но рано утром меня невесть что разбудило. Переехали через Днепр. Широкая спокойная гладь во-ды. Заливные луга. Редкие перелески. Красивейшие места. И вдруг внутри меня звучит голос: «Здесь погиб твой дедушка». Я ошеломлённо смотрю в окно – проезжаем станцию «Пальмира».

Я всё-таки поехал выяснять судьбу по списку мест дислокации, начиная с конца. Вы-яснилось, что госпиталь туда не доехал. Везде чудом оказывались живы глубокие старики с ясной памятью – свидетели событий 1941 года.

По планам эвакуации госпиталь должен был перемещаться по тому маршруту, кото-рый был записан в его карточку в архиве, но этого не произошло. Произошла катастрофа – немцы рассекли нашу оборону одновременно во многих местах, уничтожили штаб фрон-та. Последние документы Главного санитарного управления фронта, документы второй половины сентября 1941 написаны карандашом – так и хранятся в архиве Министерства Обороны. Официальная информация о передвижении госпиталей отсутствовала – вот, видно кто-то потом и записал в карточку госпиталя для простоты вместо последних мест дислокации список мест планируемой эвакуации.

Побывал я в Оржице, райцентре Полтавщины, откуда уходила в прорыв 26 армия. По-следняя телеграмма её командующего, генерала Костенко, в Ставку от 23 сентября 1941 такая : «Положение исключительно тяжёлое. С наступлением темноты попытаюсь с ос-татками прорваться в направлении…Громадные обозы фронта и раненых вынуждены ос-тавить в Оржице, вывезти которых не удаётся». Однако следов армейского госпиталя в Оржице не было – там были только медсанбаты. Увидел, как наши выходили из окруже-ния – через непроходимые болота, немцы не ожидали, что наши решатся через них  пойти.  Огромное число людей утонуло. Но вышли, и знамя вынесли.

В Оржице я и выяснил, что с южного фланга нашей армии действовала моторизован-ная дивизия СС «Райх».

23 ноября 2004г. в Киеве бушевали оранжевые страсти. В этот день я искал станцию Пальмира, что в списке мест дислокации госпиталя стояла на предпоследнем месте. Ехали в Черкасской области по дороге, ища места выезда на станцию. Сёла были все с названия-ми особыми – Христово, Рождественское, Преображенское, Вознесенское. Выяснилось, что Вознесенское – это и есть станция Пальмира.

Всё складывалось. Угрюмые мужики с батогами, прообраз «зелёных» времён граждан-ской войны, не пропускавшие машины пришельцев в село, подозревая в них зловредных агитаторов за «оранжевых» или за «синих», нас в село пропустили. Первая же вышедшая из школы учительница взялась активно мне помогать. И с её помощью я нашёл единст-венную свидетельницу – одинокую женщину 85 лет, полную сил и памяти. Она сказала удивительные слова : «Я поняла, для чего я живу, и живу, все помирают вокруг, а я вот живу. Я последний свидетель. Я живу, чтобы рассказать».

Сентябрь 1941г. В село вошла дивизия СС «Райх», обнаружила в школе  госпиталь (перенесённый нашими солдатами со станции перед уходом). Эсэсовцы тут же перед шко-лой расстреляли врача, сестричек,  раненых и поехали дальше. Жители похоронили всех в братской могиле. А в какие-то из послевоенных лет пришёл указ – закрыть кладбища, ко-торые в центре сёл - кладбище закрыли и посадили там парк.

Я взял оттуда землю и перенёс на могилу бабушки, которая ждала дедушку всю жизнь до своей смерти в 1983 году. Так она его дождалась.

Мой дедушка – военврач 3 ранга Векслер Семён Менделевич, выпускник  1924 года медицинского факультета Ростовского Государственного университета.

		все истории
		авторы историй
		герои историй

Редакция сайта не отвечает за достоверность присланных читателями писем и историй