|
Историю прислал Николай Уров Посылаю фрагмент воспоминаний моего деда - Н.А. Урова, который прошел всю войну. Поэтому я помню. Я буду помнить. Я расскажу об этой войне своим детям и внукам. А поможет мне в этом дед, который оставил свои воспоминания.
(фрагмент из книги воспоминаний «Военные годы») На знаменитый ныне плацдарм «Невский пятачок» (клочок земли на левом берегу реки напротив селения Невская Дубровка) мы прибыли в ноябре 1942 года, в разгар ожесточенных боев за населенный пункт Арбузово, который многократно переходил из рук в руки. Свой наблюдательный пункт (ПНП) мы развернули среди металлоконструкций разрушенного бомбежкой здания. На его развалинах мы установили стереотрубу, а жилую землянку оборудовали в откосе крутого и высокого берега Невы.
На плацдарме не было наших танков и, кажется, орудий - мощная артиллерийская поддержка шла с правого берега. Задействованы были самые различные виды орудий, в том числе, снятые с боевых кораблей. Тогда мы еще не знали, что через 2 - 3 месяца здесь начнется и успешно закончится прорыв блокады.
Однажды при очередном порыве связи ПНП с дивизионом, находившимся на другом берегу Невы, связисты ПНП не нашли порыва на суше и вынуждены были искать порыв кабеля под водой реки. В лодке оказались трое. Я был на веслах, разведчик Петро управлял кормовым веслом, а связист перебирал кабель так, как рыбаки перебирают сеть. От неприятеля нас скрывал густой утренний туман.
Шел декабрь. Стояли крепкие морозы. У берегов уже образовались заледи, и на Неве вот-вот должен был установиться лед. Был сильный ветер. Тяжелые свинцовые волны с барашками заливали лодку, а брызги ледяной воды обдавали нас с головы до ног, превращая нашу одежду в панцирь. Грести было трудно, лодку сильно сносило, и некогда, да и некому было вычерпывать воду. Обессилевшие и продрогшие до мозга костей, мы с трудом приближались к противоположному берегу.
-. Скоро мы до него доберемся. Найдем порыв и вернемся «налегке» обратно на ПНП, и наши товарищи встретят нас в землянке докрасна раскаленной к нашему возвращению печуркой. - Но это будет потом, а сейчас, когда, казалось бы, нет уже больше никаких сил, сидящий на корме вдруг - запел! Впрочем, песней это было назвать нельзя, какое-то клацание зубов и жуткие, нечленораздельные звуки. Я не вытерпел и довольно жестко поинтересовался: «О чем поешь, Петро? А тот ответил: «А я, Никола, не пою. Я проверяю, жив я или нет»
Редакция сайта не отвечает за достоверность присланных читателями писем и историй
|
