|
№10. ЭДМУНД КЮН – солдат-самокатчик велоэскадрона 383 пд германской армии. Францу, родился в 1920 году в г. Киндсхейм (Эльзас). По профессии – винодел. В армию призван в январе 1943г. Добровольно сдался в плен. Центральный фронт. 24.7.43 г. Военнопленный показал: О состоянии части. «Велоэскадрон 383 пд насчитывал до 160 человек. Во время отступления около 90 человек удрали на велосипедах, командиру еле удалось собрать 70 человек из всего эскадрона, но и эти 70 солдат остались без велосипедов, т.к. пехотинцы отбирали их и сами удирали на Змиевку. Даже у командира эскадрона, обер-лейтенанта Клюгера не осталось велосипеда. Собрав остатки эскадрона, командир поставил задачу – удержать Змиевку. Один обер-ефрейтор сказал мне, что от 1-го батальона 531 пп осталось не более 15 человек, остальные убиты, ранены и взяты в плен. Оставшиеся 15 человек при первой возможности также сдадутся в плен». Обстоятельства сдачи в плен. «Я сдался в плен при следующих обстоятельствах: второе отделение первого взвода было выставлено для прикрытия отхода эскадрона. Рядом со мной находился обер-ефрейтор Шефер, который метал в русских связки гранат. Но русские всё подходили ближе и ближе, и когда они оказались в 20 метрах от меня, я встал и побежал в их сторону. В это время я услышал голос командира взвода унтер-офицера Шульца, который обозвал меня «трусливой сволочью» и вслед за этим выстрелил в меня. Пуля пробила мне плечо и вышла через грудь, я упал и подполз к русским и отдал им листовку с пропуском». Об отступлении немцев из района Змиевки. «Отступление было столь поспешным, что с утра 22 июля по 24июля эскадрон не получал никакой пищи. При отступлении эскадрон не имел ни повозок, ни грузовиков для перевозки раненых, и поэтому раненых приходилось тащить на себе, т.к. было приказано не оставлять ни одного раненого, но я сам видел, как был тяжело ранен эльзасец-солдат Деманж и немцы его не подобрали. Офицер Клюгер говорил нам несколько раз, что отступление будет идти по плану и оно предусмотрено тактическими соображениями. Солдаты же поняли, что он лжет, т.к. в первые часы отступления командиры взводов все куда-то скрылись, а отступавшие пехотинцы рассказывали, что сапёры взрывали на реке Неруч мосты, хотя ещё немецкая пехота не переправлялась на другой берег и продолжала вести бой с русскими. Это делалось умышленно, для того чтобы рота не отступала преждевременно.
Отступая, солдаты кричали и ругались, что не только русские готовят нам второй Сталинград, но и само немецкое командование не торопится отводить свои войска из-под угрозы окружения и обрекает нас на смерть. 23 июля был зачитан приказ о том, чтобы при отступлении из населённых пунктов уводить с собой лошадей; коров и овец было приказано убивать на месте, а туши брать с собой. Но отступление было настолько быстрым, что этот приказ солдаты не успели выполнить. При отходе было также объявлено, что солдатам строго запрещается оставаться в домах и в различных окопах ввиду того, что они могут оказаться заминированными». О перспективах войны. «Теперь всем солдатам, особенно эльзасцам, очень ясно, что Гитлер проиграл войну и что теперь он будет иметь одно поражение за другим. Солдаты помнят о Сталинграде, Тунисе, Сицилии, а теперь уже говорят и о поражении немцев под Орлом». О наших листовках. «Я читал несколько русских листовок. Солдаты хотя и говорили, что листовкам нельзя полностью верить, но все их читают, и после этого у каждого появляется сомнение относительно правдивости немецких сообщений. Например, нам говорили, что немцы подбили и уничтожили несколько тысяч русских танков и самолётов, а на самом деле никто этих танков и самолётов не видел, а наоборот, ощущают на себе, как бьют русские танки и как мы отступаем под ударами русского огня».
|
