|
Историю прислал Валерий. Мои отец (1935), тетка (1937) и бабушка с 1941 по 1943 находились на оккупированной территории в Духовщинском районе Смоленской области. По рассказам отца, у местного населения с немцами сложились нормальные взаимоотношения. На сельскохозяйственные работы немцы выделяли лошадей, а также охрану на уборку зерна, т.к. был случай, когда одна женщина была убита выстрелом из леса. Когда у моей прабабки немец украл сало, офицер, которому пожаловались, весь день гонял солдата ползком по снегу. Местные девки и парни каждый вечер ходили на мостик на посиделки, куда приходили и немцы. Когда в деревне появились больные тифом - немцы согнали их в хату на краю деревни, и каждое утро туда приходил военный врач, осматривал больных и давал лекарства (это мне рассказывала местная жительница, ей тогда было 15 лет). Когда осенью 1943 подошел фронт, БМ-13 стали бить по деревне, мой отец получил ранение руки щепками от дома, куда попал реактивный снаряд. Каждый день он ходил к немцам на перевязку (сейчас ругается: - Немцы, собаки, повязку не отмачивали, а просто рвали!). Из деревни моя бабуся отказалась уходить пешком, тогда немцы вывезли мою семью в тыл с полевой кухней. Кстати, во время войны, мой папа частенько посещал немецкую полевую кухню с ведерочком, и повар всегда подзывал его, но когда пришла Красная Армия, подобный эксперимент не удался - прогнали. А вот партизан (лучше сказать бандитов) в деревне не жаловали. Одна местная женщина пришла во временный лагерь для военнопленных, показала на одного солдата и сказала, что это ее муж. Немцы его отпустили. Через несколько месяцев, когда гарнизона в деревне не было, налетели партизаны, обобрали местное население. Началась перестрелка с немцами, находившимися в деревне за километр. После того, как партизаны ушли, был обнаружен один убитый из них. Местные опознали его как мужа той женщины. Немцы отпустили ее к родственникам для передачи им детей, но старшая дочь (1932) не осталась и пошла с матерью, их двоих расстреляли. Местная самооборона, вооруженная немцами, не пускала партизан в деревни. Местные бабы вступали в конфликты с немцами, но без последствий. Хотя местные слышали, что где-то немцы жестко поступали с теми, кто сотрудничает с партизанами, но все это было на уровне слухов. За все два года оккупации местные от немцев ничего плохого не видели, и голода не было. Не надо только обвинять меня в отсутствии должного патриотизма,- его присутствие доказано полученными мною ранениями и наградами в постсоветский период, а также поисковыми работами погибших солдат в настоящем. Написал ради объективности.
Редакция сайта не отвечает за достоверность присланных читателями писем и историй
|
