|
Начиная с Касабланки (1943 г.) страны Оси – Германия и Япония – оказались перед угрозой «Unconditional Surrender» - безоговорочной капитуляции. Обнародование этого решения как первоочередной военной цели союзников осложнило начало мирных переговоров. В случае с Японией, как показывают документы, найденные в Базеле, именно слово «безоговорочная» резко замедлило уже шедшие переговоры.
Японский историк Юкио Сугама (Yukio Sugama) в своей статье, посвященной Масаки Мияке (Masaki Miyake), выдающемуся историку, специалисту по японско-европейским и японско-американским отношениям до и после Второй мировой войны. В своей статье Юкио Сугама сообщает об этих документах - «дневниках Якобсона», в которых отражены решающие переговоры между Алланом Даллесом и японскими дипломатами Ешимура (Yoshimura) и Китамура (Kitamura) при посредничестве шведского банкира Пира Якобсона. Историк нашел эти документы в университетской библиотеке города Базель. Они подтверждают, что в Базеле и Висбадене действительно велись переговоры.
Сугама описывает предысторию переговоров. После реорганизации японского кабинета министров в апреле 1943 г. многие чиновники министерства иностранных дел пришли к выводу, что шансы на победу очень малы и что нужно «сориентироваться по-новому», пока в Германии не наступил крах. Новый министр иностранных дел Шигемитсу (Shigemitsu) пытался заручиться поддержкой сторонников и установил контакт с шведским послом Видер Баге (Wider Bage). Вскоре он попросит его о помощи.
В апреле 1945 г. адмирал Сузуки Кантаро (Suzuki Kantaro) стал новым премьер-министром. Наряду с министром иностранных дел Того (Togo) и министром морского флота Йонаи (Yonai) он пытался найти пути к миру. Однако остальные члены Высшего Совета – военный министр, начальник генерального штаба, начальник штаба военно-морского флота – выступали за продолжение борьбы до самого конца. 8 июня (Германия уже капитулировала) партия войны все еще пыталась провести свою линию на совещании во дворце императора. Кидо (Kido), хранитель печати и решительный человек при дворе императора, сообщавший еще в 1943 г. о сомнениях в победе японского императора, был за мир. Он обратился к императору, который выслушал его, не проронив ни слова.
Было решено поручить бывшему премьер-министру Хирото (Hirota) установить контакты с советским послом в целях поиска путей к миру. Однако тот холодно встретил японца. Не лучше обстояли дела и у японского посла в Москве. Молотов не принял Сато (Sato). Американцы прослушали телефонный разговор между министром иностранных дел Того и послом в Москве Сато. Из дневников Форрестола (Forrestal), бывшего в то время министром военно-морского флота, мы можем узнать самые важные отрывки их разговора . Того: «Безоговорочная капитуляция – это единственное препятствие для мира». Сато: «Япония побеждена, мы должны принять это условие».
Следовательно, американцы в Потсдаме знали о готовности Японии капитулировать. Проблемой было лишь слово «безоговорочная». Начиная с 1943 г. японским дипломатам в Берлине и Москве, в Стокгольме и Швейцарии было ясно, что войну выиграть невозможно и что нужно начать мирные переговоры. Но все они провалились, хотя и в Японии, и в США были люди, желавшие мира. Главной причиной была формулировка – «безоговорочная капитуляция», поскольку при «безоговорочной» вести переговоры невозможно. При этом речь для японцев шла лишь о двух условиях: сохранении конституции 1889 г. и сохранении императорского дома.
О сохранение императорского дома шла речь и во время контактов японцев с американцами, изложенных в документах Якобсона. Окамото (Okamoto), военный атташе в Берне и Китамура, директор Банка международных расчетов (BIS) в Базеле единодушно были готовы принять любое условие, если позиция императора останется неприкосновенной. Был найден и посредник, проявивший готовность тотчас же взяться за исполнение щепетильного поручения, а именно шведский директор BIS, Пир Якобсон. Это был подходящий человек для тайных переговоров. Но поскольку его новая деятельность не соответствовала его статусу директора банка, и чтобы сохранить все в тайне – русские не должны были ничего знать – его сделали священником.
«Отец Якобсон» разъезжал везде с американскими документами. В качестве партнера по переговорам мог быть только Даллес, которого хорошо знали как Китамура, так и Якобсон. Было известно о его переговорах с вермахтом в Италии. 4 июля с Якобсоном беседовали японцы, 5 июля Якобсон беседовал с американцами, но только на невысоком уровне, на котором были друзья Японии. Якобсон убедил американцев, что эти шаги не являются обманным трюком японцев. Он пробился к Даллесу.
Переговоры затягивались и вращались вокруг одного пункта. Хорошо настроенные американцы пытались обойти подводные камни и объявили «безоговорочную капитуляцию» лишь военным понятием. И объяснили, что оно допускает сохранение конституции и императорского дома. 14 июля Якобсон лично встретился с Алленом Даллесом (Allen Dalles) в Висбадене. Американец настаивал на сохранении слова «безоговорочная». Якобсон согласился, но не отступил. Он попытался пригрозить русскими: они, якобы, могут оказаться более сговорчивыми. Но Даллес на это не клюнул.
«Документы» содержат тексты переговоров. Но успех самих переговоров был очень ограниченным. Связь с Токио была плохой, различные мирные инициативы перекрещивались. Даллес, видимо, поддерживал связь с Трумэном и Черчиллем, но дать определенное согласие боялся. Более того, он озадачил японцев загадочным высказыванием: «Самый безопасный способ – это пойти на риск». 26 июля Трумэн трижды высказывал угрозу полного разрушения Японии. А 6 июля была сброшена атомная бомба. 15 августа была подписана капитуляция. Если бы в условиях не стояло слово «безоговорочная», то переговоры закончились быстрее. И дело не дошло бы до Хиросимы и Нагасаки.
Автор Герхард Кнаус
|
