|
Историю прислал Григорий Прутцков Когда мой дед погиб, ему было столько же лет, сколько сейчас мне, - 34. Я уже пережил его на несколько месяцев. И чем дальше уходит в прошлое война, тем больше я понимаю, какой удивительной и неординарной личностью был мой дед – майор танковых войск Григорий Яковлевич Шапиро. Великую Отечественную войну он встретил кадровым офицером, выпускником Военной академии моторизации и механизации РККА имени Сталина. 14-я танковая дивизия, в которой он служил начальником разведки, дислоцировалась в Наро-Фоминске – на месте нынешней Кантемировской дивизии. За плечами капитана Шапиро были польская кампания сентября 1939 года, Финская война и поход в Литву летом 1940 года. За два месяца до начала войны он был награждён орденом Красной Звезды. 23 июня 1941 года 14-я танковая дивизия в составе 7-го мехкорпуса двинулась на Запад. Капитан Шапиро получил приказ обеспечить эвакуацию труппы МХАТа, застрявшую на гастролях в Минске. Из горящей столицы Белоруссии он вывез артистов на танке. За выполнение этого задания мой дед был награждён орденом Красного Знамени. В начале июля седьмой мехкорпус участвовал в Сенно-Лепельской операции. В кровопролитных боях 6-7 июля четырнадцатая дивизия потеряла более двухсот человек и свыше половины танков. Капитан Шапиро чудом уцелел: две пули легко ранили его в руку и осколками расцарапало лицо. Из строя он не ушёл. 10 июля Красная Армия оставила Витебск – город, где прошли детские годы моего деда. Он покинул окраину города в числе последних, прикрывая на танке фланги отхода своей дивизии. На рассвете 16 июля 14-я дивизия попала в окружение. Колонна дивизионных машин шла по шоссе Смоленск – Москва и в районе Ярцева была обстреляна перерезавшими трассу немцами. Колонна встала, причём шедшие сзади машины подходили вплотную, не соблюдая положенной дистанции. Это скопление начала бомбить немецкая авиация. Командование дивизии отдало приказ, отстреливаясь, отходить на юг, за Днепр. Капитан Шапиро организовал поворот танков на юг, на переправы Соловьёво и Радчино, и до вечера руководил тылами дивизии на переправах. И без того потрёпанная в боях дивизия была спасена от полного разгрома. За этот бой мой дед был удостоен второго ордена Красного Знамени. 27 июля остатки 14-й танковой дивизии были переформированы в запасной танковый полк, который переподчинили создававшейся группе генерала Рокоссовского. 3 августа капитан Шапиро участвовал в вызволении из смоленского окружения 20-й армии и на соловьёвской переправе был тяжело ранен в голову. Его отправили в один из московских госпиталей. Едва встав на ноги, дед убежал оттуда, нашёл машину и вывез из Наро-Фоминска в Москву семью: город каждую ночь бомбили, ходили слухи о немецких десантах, высадившихся в его окрестностях. Вернувшись в госпиталь, дед попросил назначение на фронт. Но заключение врачей было категоричным: только тыл, по крайней мере, на год. Капитана Шапиро направили в Ульяновск командиром батальона 2-го танкового училища имени Калинина, которое было эвакуировано из Минска. Они приехали в Ульяновск в конце августа. Семье комбата выделили двухкомнатную квартиру в офицерском доме. Но дед уступил её старшему лейтенанту – командиру взвода, у которого было трое детей в семье, и въехал с женой, тёщей и годовалым сыном в его однокомнатную квартиру в том же доме. Батальон майора Шапиро вскоре стал лучшим в училище. Мой дед был не только грамотным офицером и строгим командиром, но и человечным начальником. Однажды он обходил строй курсантов, отправлявшихся на учебные стрельбы на полигон. У одного из курсантов было заплаканное лицо. Старшина роты объяснил, что накануне парень получил письмо, из которого узнал, что всю его семью в Белоруссии расстреляли немцы. И проплакал всю ночь. - Оставьте его в казарме, - распорядился комбат. – Какой из него стрелок…
Вечером в канцелярии батальона старшина спросил у комбата, почему он оставил курсанта в казарме: в его ситуации, желая отомстить врагу, он стрелял бы гораздо лучше обычного. - В бою – да, - согласился комбат. – Но здесь надо иметь очень большое воображение, чтобы принять фанерные мишени за реального врага. 8 апреля 1942 года батальон майора Шапиро отправили за город: освобождать застрявшую в волжских льдах баржу с военными грузами. Когда работа была в самом разгаре, комбат упал в ледяную воду и насквозь промок. Но продолжал руководить операцией до самого конца. К вечеру он сильно простудился и попал сначала в санчасть (где хирургом работала его жена – моя бабушка Прутцкова Серафима Фёдоровна), а затем в госпиталь. Не до конца зажившая рана дала осложнение: начался менингит. Требовалась срочная операция. Медицинское начальство побоялось доверить её молодому хирургу и послало за опытным специалистом. Он прилетел самолётом утром 12 апреля – через несколько часов после того, как майор Шапиро умер. Его хоронило всё училище. На могиле соорудили памятник с надписью: «Любимому командиру от личного состава батальона». Через день после похорон в училище пришла выписка из приказа наркома: майору Шапиро досрочно присваивалось воинское звание «подполковник»…
Редакция сайта не отвечает за достоверность присланных читателями писем и историй
|
