|
Историю прислал Павел Филатов Он родился в большом селе Новосибирской области, в районном центре Ордынск, в бедной крестьянской семье. Осиротели они с сестрой рано: отец умер в 25-м, когда Мише было всего четыре года, а мать - в 32-м. Сестру взяли в детский дом, в Новосибирск, а десятилетнему мальчику мать заменила его первая учительница Евдокия Григорьевна Лапшина. Это была необыкновенная женщина, учитель-подвижник, которых в народе просто и точно называют святыми. Забывая о себе, все лучшее она отдавала своим приемным детям, отогревала их закоченевшие от раннего горя сердце, учила трудному и высокому искусству жить настоящей человеческой жизнью. Жили в доме Лапшиной дружно и весело. Десятилетку Михаил закончил за год до войны, а в мае 41-го его призвали в армию и сразу же направили в пехофтное училище. Учили, что называется бегом - время грозное было, Июль, октябрь 41-го, вот и весь срок военного обучения. Батальон курсантов, а в его составе и роту, где учился Кориков, срочно отправили под Москву. Разгрузились сибиряки в Загорске, где находился штаб знаменитой 1-й Ударной армии генерала Кузнецова, и по заснеженному Дмитровскому шоссе двинулись в сторону Дмитрова. Шли они скоро, скрипели валенками по морозному снегу. Среди них был и рядовой Кориков, в белом полушубке, с новеньким ППШ на груди... Все ближе гремели разрывы, все ощутимее становилась страшная явь войны. Заняли мы тогда оборону правее (севернее, значит) Дмитрова, вспоминает Михаил Васильевич. Говорит он спокойно, и внешне спокоен старый солдат. Только с трудом приходят порой слова. - Оборона предполагалась длительная. Отрыли мы окопы полного профиля (легко сказать полного профиля!) Морозы стояли небывалые, и земля была не мягче самого жесткого камня. Били мы ее кирками и только уж потом, на глубине, брали саперной лопаткой... Вот тогда-то и довелось испытать впервые ужас бомбежек и артналетов, когда каждый из необстрелянных курсантов, по словам Твардовского, был защищен от смерти «только собственной спиной...» Перестрелка разгоралась обычно по ночам. Ближайшая траншея немцев была всего в трехстах метрах от нашей. Многое выпало на долю курсантов в их первую фронтовую неделю. Вместе с ними жил и боролся в трудах и тревогах, в жгучем ожидании большого наступления наш земляк Кориков. И вот наступило утро 6 декабря. Командир бригады провел короткий митинг, поставил основную задачу прорвать линию фашистской обороны под Москвой. После небывало мощной артиллерийской подготовки началось долгожданное наступление. Они шли по пояс в снегу, охваченные одной яростью и одной верой в победу. Был тяжелый бой. Было много потерь, и самые горькие среди них гибель друзей-курсантов, родных земляков и тех, с кем так быстро сдружила неласковая солдатская судьба. Но были и радости военные удачи, победы над лютым врагом. В первый день наступления они продвинулись всего на два километра. Это было шестого декабря. Седьмого немцы бежали. Наши войска преследовали их. Было нелегко. Противник сопротивлялся, используя любую возможность для отпора и контратак. Особо жарко бои разгорались у населенных пунктов. Было много тяжелых потерь. Запомнилось Корикову 12 декабря. Его батальон занимал железнодорожную станцию под Клином. Весь день фашисты держались. К вечеру их выбили. Наступление продолжалось. В небольшом парке на заснеженном берегу реки их встретил плотный огонь немцев. Тогда Корикова ранили в ногу. Атаку нашей пехоты противник отбил, и раненый курсант оказался на «ничейной» земле. Он лежал на боку, неловко вытянув раненую ногу. Сыпучий морозный снег набился в валенки, в рукава, за шиворот. Он поднял голову и тотчас опустил ее, заслышав неподалеку чужую речь. Прошли немецкие автоматчики. Он выждал минуту-другую, а потом пополз, смутно ориентируясь по запомнившимся приметам. Совсем рядом горела деревня. Першило в горле от гари, он испуганно подавлял кашель. Потом долго полз, сначала по снежному полю, потом по дороге. Над ним кружилась поземка, посвистывали пули. Земля дрожала от недалеких взрывов. Дважды переваливал он свое непослушное тело через железнодорожную насыпь. Мороз крепчал, и мокрый полушубок задубел, стал холодить горячую кожу. Спасли его наши разведчики. Они наткнулись на раненого солдата и отнесли его в отбитую у немцев деревню, где размещался медсанбат. Запомнилась Михаилу теплая сухая солома, на которой лежали раненые, и ощущение блаженного покоя. 9 середине марта 42-го Кориков, еще прихрамывая, подходил к горьковскому горвоенкомату. Направили тогда солдата на курсы радиоразведчиков, а вскоре перевели в училище связи. Учились тогда ускоренно, «инкубаторно», как тогда говорили. В мае 43-го лейтенант Кориков был уже на Западном фронте, в 50-й армии. Его назначили командиром взвода связи Стрелкового батальона. Наши войска держали оборону под Сухиничами. В июле началось общее наступление. Нам доставалось, связистам. Умри, а обеспечь связь, неспешно говорит Михаил Васильевич, и мне кажется даже, что он зябко передергивает плечами, вспоминая лично выстраданное, недосказанное. И радиостанция, и провод, и оружие все на себе таскали. 27 июля (и день запомнил!) прорвали мы немецкую оборону. Там настоящее пекло было. Долиной смерти даже называли одно место. Может, слыхали про Зайцеву Гору? Прямо на Варшавском шоссе она... ...На третий день наступления осколок мины попал Михаилу в живот. Только через полтора месяца Кориков вернулся в свою часть. В октябре 43-го его наградили орденом Красной Звезды. Тогда же его приняли кандидатом в члены партии. А война была в самом разгаре. Наши войска освобождали Белоруссию, вошли в Польшу, Кориков был уже старшим лейтенантом. Зимой 44-го его части не приходилось участвовать в крупных операциях, но и бесконечные бои местного значения требовали отдачи всех сил. В Польше, в зимнюю стужу наши батальоны, форсировавшие реку, потеряли связь с левым берегом, со своими. Приплыл оттуда, с плацдарма, наш связист, застывший вконец молоденький солдат. Нужно было срочно плыть на правый берег и обратно, да и не доплыл бы он. Вызвался плыть Кориков. Страшна была ледяная вода, лютый холод сжимал грудь, перехватывало дыхание, и в эти минуты вражеский обстрел казался пустой угрозой. За эту «ледовую» операцию его наградили второй Красной Звездой. Такие эпизоды и составляют книгу подвигов русского солдата… Летом мы долго стояли под Гомелем. Потом пошли, в наступление. И тут меня ранили третий раз, в левую руку. Хорошо, что пуля насквозь прошла... В октябре 1944-го Кориков получал задание: срочно выбрать наблюдательный пункт для командира полка и установить связь. Забрав катушки с проводом, он вместе с подручным связистом отправился к нейтральной полосе. Снаряд разорвался всего в нескольких метрах. Осколок пробил Корикову левую ногу. Это было его четвертое ранение. Долго лечили на этот раз лейтенанта-связиста. Выписался он из госпиталя 8 мая 1945 года, не зная еще, что назавтра вся планета встретит Великую Победу, ради которой он честно выполнил свой солдатский долг. Вместе со всеми безмерно радовался Кориков, однако служба его продолжалась. Направили его из Москвы в одну из стрелковых дивизий заместителем командира роты связи. И только в 1955-м уволился Михаил Васильевич в запас. Вернулся в ставший родным Загорск, устроился на работу. Ровно 20 лет работал бывший солдат на ЗОМЗе электромонтажником. Хорошо работал, за что удостоен был многих благодарностей, почетных грамот, премий. А с 1975 трудился он на Загорском машиностроительном заводе. Работая на производстве три десятка лет, сумел он, как бы испытывая сам себя, окончить заочно юридический институт. Правда, юристом он не стал. Он служил и работал, а боевые награды искали и находили его: «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За взятие Вар-шавы».. И, разумеется, все юбилейные, те, что дают ветеранам прошлой войны. Жизнь сложилась, заканчивая свой рассказ, говорит Михаил Васильевич. Евдокия Григорьевна была бы довольна. Жаль, что не дожила. А я ведь переписывался с ней до 67-го года... Дома все хорошо у нас. Дочь у меня замужем, за офицером, растут внук и внучка. Жена, Галина Ивановна, много лет работала бухгалтером на хлебокомбинате, сейчас на пенсии. Пусть так все и будет - мирно. Он тянул свою линию связи к Победе. Через него идут к нам токи памяти народной, высокие уроки долга и мужества. Прекрасная судьба солдата, наставника, человека! Жаль, что не дожил он до сегодняшнего дня - 60-летия Победы. Но я верю, что в этот день он вместе со своими однополчанами, сложившими голову за этот светлый весенний мирный день, умерших позже от ран или недавно ушедших из жизни, будет стоять в одном строю. И яркое солнце будет играть на их боевых медалях и орденах. Они победители, они все герои. Солдаты войны. Наши любимые и близкие, подарившие нам жизнь.
|
